Интервью с директором "Завода специальных автомобилей" Яковом Карповым
«Для нас главный конкурент это время»
Карпов Яков Брониславович. Родился в 1969 году. Закончил Казанский авиационный институт имени А.Н. Туполева, специальность «авиационные двигатели». Служил в армии в инженерно-технических войсках. Начинал свою карьеру на Зеленодольском предприятии «Эра» в должности инженера-конструктора. Затем в течение 10 лет проработал техническим директором Зеленодольского завода им. А.М. Горького. В 2008-2013 годах работал в ООО «СТФК «КАМАЗ» первым заместителем генерального директора – директором по продажам. В 2011-2013 годах – в ООО «Автозапчасть КАМАЗ», заместитель генерального директора по логистике (по совместительству). С 2013 года и по настоящее время - директор Завода специальных автомобилей в Набережных Челнах.
Каково положение ЗСА на сегодняшний день? Каковы основные вызовы, стоящие перед предприятием?
При этом каждое из этих направлений внутри себя содержит большой объем работ, которые мы выполняем, и которые были заложены еще при создании ЗСА в 2013 году. А ЗСА создавался именно с осознанием того, что это должно быть отдельное предприятие с новым подходом к созданию техники и освоению новых технологий. Мы несколько иначе подошли к вопросам, связанным с обработкой металла, его сваркой, мы по-другому подошли к тематике керамической защиты. Впрочем, процесс формирования предприятия еще не окончен, коллектив продолжает сколачиваться, формируется пакет заказов и т.д. С 2013 года мы синхронизировали процесс ведения ОКР и выпуска продукции по контрактам с нашими заказчиками. Это позволило нам не просто выполнять опытные работы, но и зарабатывать деньги: в 2016 году объем выпуска продукции по контрактам МО РФ составил порядка 3 млрд руб.
Имеется еще один аспект. Это создание семейства защищенных автомобилей. В этом случае во главу угла ставился вопрос защиты личного состава от различных поражающих факторов (баллистические средства поражения, минные устройства и т.д.). Это тоже один из тех краеугольных камней, которые были положены в философию создания той техники, которая создавалась и создается на площадях ЗСА. Причем это немаленькая производственная площадка – порядка 50 тыс. кв. метров.
В рамках ваших конструкторских работ, имелась ли задача по поставке этой перспективной техники на экспорт, или эта идея возникла спонтанно?
Эта тема, безусловно, существует и когда создаются машины и образцы их рассматривают под разным углом, и мы здесь не исключение. Наше сотрудничество с российскими силовыми ведомствами дает нам возможность «пощупать» нашу технику руками тех, кто ее будет эксплуатировать в России, но в то же время мы сразу же закладывали возможность экспортных поставок и вели на этот счет работу с соответствующими подразделениями АО «Рособоронэкспорт», чтобы они видели, куда мы движемся еще на стадии создания техники. И они нам давали свои замечания и наблюдения относительно того, как данный образец будет смотреться в глазах инозаказчика.
То есть «Рособоронэкспорт» вам давал советы с точки зрения маркетинга?
Мы проводили с ними встречи и в Москве, и здесь, в Набережных Челнах. Мы показывали то перспективное направление и вектор нашего развития на ближайшие несколько лет. На первом этапе мы показывали картинки тех семейств, которые мы видим в перспективе. Мы рассказывали о совместной работе с нашими заказчиками (МО РФ и ряд российских предприятий ОПК). Полагаю, мы правильно избрали эту тактику и продолжаем двигаться в этом направлении.
Не секрет, что некоторые российские системы вооружения разрабатывались для инозаказчика. Есть ли у ЗСА чисто экспортный образец автомобиля, который не был заказан силовыми ведомствами России?
В чистом виде такого образца у нас нет. Мы приняли те рекомендации к нашей технике от «Рособоронэкспорта» и стараемся их воплотить, чтобы иметь вариант для инозаказчика. Но эта работа еще не закончена.
Имели ли место переговоры с инозакачиками на поставки вашей продукции?
Да, они были в рамках форума «Армия-2016», они продолжаются по сегодняшний день. Более того, те делегации и заказчики, которые приезжают на соседнее ПАО «КАМАЗ» за серийными машинами, интересуются и теми направлениями работы, которые ведутся в окрестных предприятиях, которые отличаются от классической линейки «КАМАЗа». У нас проводятся регулярные встречи и показы продукции, мы планомерно продвигаемся вперед и проводим предконтрактную работу.
А правильно ли говорить о том, что бронированный корпусной автомобиль К-63969 создавался специально для экспорта?
К-63969 создавалась в рамках ОКР с МО РФ, при ее создании мы ориентировались на лучшие мировые образцы, что хорошо видно по ее внешнему виду. Но мы продвигаем ее на экспорт. Отмечу, что сейчас экспортных заказов у предприятия нет, даже на бронеавтомобиль К-43269 «Выстрел».
А гипотетически, может ли пойти на экспорт бронированный модульный автомобиль К-63968 «Тайфун»?
Гипотетически возможно все, но в итоге все будет зависеть от нашего умения вести переговоры с заказчиком и слышать его пожелания. В качестве базовой платформы – безусловно, экспортные перспективы имеются, но не в том виде, как имеет место сейчас, а с определенными доработками.
На эту машину есть заказ МО РФ, они поставляются в различные рода войск, их эксплуатация ведется на различной территории и под разные задачи. И нам еще надо ее дорабатывать под конкретных заказчиков. Но эта машина является нашим флагманским продуктом, а вот на втором месте идет К-43269 «Выстрел», который мы сейчас реанимируем, освоив производство бронекорпусов для этой машины и проводя ее доработки, в том числе и в области технологии производства. Это нам позволит, возможно, даже снизить цену на эту машину, сделав ее более доступной для заказчиков. Причем по ним сейчас даже идут работы в части возможности поставок на экспорт.
А вы можете создать машину под конкретный заказ инозаказчика?
Конечно, но здесь важено, насколько она будет отличаться от той линейки, которая у нас освоена или осваивается. Ведь совсем новая модель будет в иной ценовой категории. В принципе, та линейка, которая у нас есть, покрывает широкий спектр рынка, если смотреть по грузоподъемности (от одной-двух до 30 и даже 100 тонн), численности десанта, уровню защиты и по своему функционалу.
Кого вы считаете самым главным своим конкурентом на мировом рынке?
Сложно сказать. Не будем лукавить, мы только заявляем о себе. Мы еще позиционируем себя как новое предприятие на этом рынке. Мы показываем себя, выезжаем на выставки. И пока для нас главный конкурент это время, мы должны все сделать как можно быстрее и быстрее завязать диалог с потенциальным потребителем.
А в России конкуренты имеются?
Рынок защищенных автомобилей весьма неоднозначный. У всех российских брендов, которые работают по заказам Российской армии, в той или иной степени существуют машины с похожими характеристиками. Другое дело, что эти машины, на наш взгляд, существенно отличаются в подходе к проектированию. Мы рассматриваем защиту не просто как сталь, а как комплекс мероприятий и конструкторских решений, которые позволяют защитить личный состав. Это не только броне- или керамическая защита. Это и внедрение плавающих полов, и навешивание на борта противоминной защиты и ряд других мер. И в этом вопросе мы очень щепетильно относились к проектированию и испытаниям. Нам было важно отступить от тех ГОСТов и требований, которые существовали и существуют при испытаниях этих машин, так как, по нашему мнению, это прошлый век в силу того, что они не дают «цифровой» оценки испытаний. Мы одни из первых применили манекены в ходе испытаний и МО РФ пошло нам навстречу. И после этого мы узнали, что для этих полигонов были осуществлены закупки подобных манекенов.
Каким образом предприятие проводит импортозамещение? Имеются ли на этом пути сложности?
Импортозамещение как процесс существовало, существует и будет существовать, ведь всегда есть желание освоить ту или иную технологию и продукт. Начиная с момента создания завода идет динамичный и видимый процесс перехода того, что имело место в 2013 году, когда мы фактически собирали машины из крупных узлов и модулей, взяв на себя только некоторые технологические процессы. И с каждым годом мы прирастали новыми знаниями и компетенциями, и одновременно с нашими соисполнителями в России мы проводили и проводим работу, в ходе которой они предлагают свои возможности по замене импортных продуктов, и даже их усовершенствования.
В этом плане даже с иностранными предприятиями, с которыми мы сотрудничали и продолжаем сотрудничать найден баланс и взаимопонимание, в ходе нашего освоения аналогов их продукции с их стороны явной негативной реакции мы не увидели. К сожалению, эти объемы не очень большие, но они будут увеличиваться.
А после введения санкций в 2014 году имели ли место отказы западных компаний от работы с вами?
Практически нет. Скорее, были переформатированы некоторые вещи в поставках. Понятно, что мы в этом вопросе напряглись, начали оценивать риски, порой эту ситуацию рисовали себе в мрачных тонах, но пока сия чаша нас миновала. Но санкции никто не снимал, они остаются, как сохраняется и определенная напряженность. В рабочих моментах мы достигаем правильных решений и совсем критичных отказов в поставках не было.
А можно ли назвать примеры импортозамещения по серийной продукции, каков масштаб освоения продукции в России?
Если говорить про это, то мы начинаем с себя. Мы же не просто сборочный цех, мы завод, который изготавливает те или иные комплектующие под наши же машины. Если говорить о защищенности, основных узлах машин, то здесь можно сказать, что эти узлы 100% изготавливаются на ЗСА. Я не говорю о керамической броне, это пока не наша компетенция. А вот что касается стали и защищенных модулей, то это наша тема, и количество освоенных нами изделий исчисляется порядка 2500-3000 наименований по всем семействам наших автомобилей. Если учитывать и наших соисполнителей (например, по подвеске, системам подкачки воздуха, электроники, программного обеспечения), то и здесь динамика весьма положительная.
Для нас 2017 год вообще очень важный – на государственные испытания выходит сразу несколько машин. И в этом ключе мы можем сказать, что те комплектующие, которые на первой стадии были из числа покупных, уже производятся нами.
Как вы оцениваете перемены последних лет в оплате ГОЗ (снижение авансирования, рост отчетности по полученным от МО России средствам и т.д.)?
С ГОЗ в последнее время стало работать сложнее, сейчас стало намного больше всяких ужесточений, проверок, связанных с контролем движения денежных средств. Контроль, безусловно, должен быть, но вокруг этого возникает много бюрократии. И здесь мы тратим много времени. Тут, наверное, можно рассмотреть и иные механизмы, которые приведут к упрощению этих процедур.
Но при этом объемы ГОЗ в 2017 году у нас остались примерно те же. В штуках производимой продукции мы немного потеряли, так как произошли некоторые ценовые изменения.
Что касается авансирования, то мы понимаем, что 100% аванс, как было раньше, это наверное перебор, но 50/50 тоже не всегда хватает для того, чтобы профинансировать как и свои закупки, так и соисполнителей.
А присутствует ли ваша продукция в новой Государственной программе вооружения на период до 2025 года?
Да, безусловно. Мы также участвовали в переговорах с заказывающими управлениями МО РФ, включая самое главное для нас – Главное автобронетанковое управление и формирование заказа в рамках ГПВ-2025 происходило с нашим участием.
Не является секретом, что ваша техника используется не только в мирных условиях, но и применяется в различных конфликтах, в том числе и Сирии, где
были замечены бронеавтомобили К-63968. Есть ли у предприятия «обратная связь» относительно опыта эксплуатации этих машин в частях и в Сирии? Планируются ли доработки и модернизации с учетом этого опыта?
То решение, которое в свое время было принято по К-63968 «Тайфун» - синхронизировать поставку машин с литерой «О» (литера главного конструктора) и подписание контракта было правильным, так как мы смогли поставлять машины и отслеживать опыт эксплуатации наших машин непосредственно в частях и достаточно оперативно вносить доработки как в эти образцы, так и в те, которые находились на испытаниях. У нас есть выездная бригада, которая осуществляет эксплуатацию и техобслуживание, а также вносит изменения в некоторые элементы конструкции.
ВДВ России заказали предприятию разработку бронеавтомобиля К-4386 «Тайфун-ВДВ»? Каково состояние программы на начало 2017 года? Планируется ли ее экспортный образец?
Машина проходит испытания, она сейчас на копровых испытаниях, а также испытаниях вооружения. Есть первые результаты предварительных испытаний, по которым мы создаем образцы для государственных испытаний. ВДВ пока работают над этой машиной вместе с нами, и, судя по тому, какой интерес они к ней проявляют, интерес с ней работать у десантников есть.
Какова ситуация с программой разработки бронированной машины К-53949?
Есть определенное пересечение характеристик между машинами К-53949 и К-4386: это схожие показатели грузоподъемности, числу перевозимых военнослужащих и т.д. Но есть и серьезные отличия, внешне, наверное, не очень заметные. К-4386 – это корпусная машина, в отличие от рамной конструкции К-53949. Это позволяет достичь модульности. То есть на базе этого шасси можно создавать различные машины, например, с двухместной кабиной и модулем или четырехместной кабиной. В результате у нас получается отдельный продукт – шасси, на основе которого можно конструировать специальные конструкции для той или иной страны или заказчика.
Бронированный однообъемный автомобиль К-53949 в цехе "Завода специальных автомобилей" АО "Ремдизель", вид на крышу, 2017 год (с) АО "Ремдизель"
Мы готовы поставлять шасси К-53949 заказчику, который уже сам сможет устанавливать на нее полезную нагрузку. Многие конструктивные решения в этой машине пересекаются с более крупными нашими машинами, например, К-63968: это и главные передачи, и мосты, и редукторы, и конструкция рам. При этом он сопоставим с ними по уровню защищенности.
Мы начинали разработку этой машины в инициативном порядке, но затем МО РФ проявило к ней заинтересованность, и теперь это уже заказ со стороны военного ведомства. Но только на опытные машины, а по серийной продукции сейчас как раз идет стадия переговоров, и видимо в ближайшее время мы получим результат.
У нас есть наработки по совершенствованию подвески и гидравлической системы, но пока окончательный облик машины находится на этапе формирования.
На каком этапе находится программа разработки шасси семейства К-53958 «Торнадо»?
Это очень новый и интересный продукт для нас, абсолютно новый. На это шасси может быть установлена широкая номенклатура полезной нагрузки массой от восьми до 30 тонн, в зависимости от различных исполнений по мостам. Кроме того, это новое слово в части защищенности экипажа. У машины есть варианты по исполнению кабины – она может быть однорядной и двухрядной. И мы совместно над этим работаем совместно с нашими заказчиками – тульским Конструкторским бюро приборостроения. «Торнадо» наша инициативная разработка с Тулой, но под определенным контролем со стороны МО РФ. Но финансирования от министерства обороны нет. И сейчас мы прилагаем все усилия, чтобы ускорить ее разработку.
Известно, что ЗСА ведет работы по перспективным шасси НИР «Платформа». Каково состояние данной программы?
В отношении «Платформы» в прессе сейчас идет много негативных эмоций и голословных утверждений, при этом в нашей работе с МО РФ эмоций практически нет, есть обоюдное понимание того, что и они как разработчик технического задания, и мы как исполнитель, делают это впервые. Данный проект уникален для машиностроительной отрасли. Заказчик запросил то, что никто и никогда не делал. Разработано семейство шасси с целым рядом инновационных узлов, позволяющих иметь технике ряд преимуществ перед аналогами. Хотя аналоги я даже не смогу назвать. То есть это по-настоящему уникальное семейство спецтехники.
Если оглянуться на несколько лет назад и посмотреть на первые разработки, то, безусловно, наши компетенции значительно увеличились, мы много приобрели: в плане технологий, в плане научных и технологических кадров, методики испытаний, программных продуктов и т.д. В настоящее время машины проходят государственные испытания, на основе этого проекта мы уже создаем машины под конкретных заказчиков. И даже идут отгрузки, хотя и в небольших количествах. То есть мы вплотную подошли ко «второй серии», когда мы получаем заказы от конкретных предприятий для их ОКР. Мы продолжаем развивать этот продукт и считаем его очень перспективным. Наши заказчики видят это и понимают. Интерес со стороны Министерства обороны не снижается, причем со стороны различных родов войск, управлений и этот интерес не будет ослабевать. А мы должны его подпитывать путем устранения имеющихся замечаний, которые, безусловно, есть.
Карпов Яков Брониславович. Родился в 1969 году. Закончил Казанский авиационный институт имени А.Н. Туполева, специальность «авиационные двигатели». Служил в армии в инженерно-технических войсках. Начинал свою карьеру на Зеленодольском предприятии «Эра» в должности инженера-конструктора. Затем в течение 10 лет проработал техническим директором Зеленодольского завода им. А.М. Горького. В 2008-2013 годах работал в ООО «СТФК «КАМАЗ» первым заместителем генерального директора – директором по продажам. В 2011-2013 годах – в ООО «Автозапчасть КАМАЗ», заместитель генерального директора по логистике (по совместительству). С 2013 года и по настоящее время - директор Завода специальных автомобилей в Набережных Челнах.
Каково положение ЗСА на сегодняшний день? Каковы основные вызовы, стоящие перед предприятием?
«Завод специальных автомобилей» - это коллектив, состоящий на сегодня из порядка 500 человек, среди которых и производственники, и технологи, и конструкторы. Коллектив обеспечивает работу предприятия по нескольким направлениям. Это изготовление автомобильной техники по контрактам Министерства обороны России (МО РФ), выпуск автомобильной техники в рамках опытно-конструкторских работ (изготовление образцов также по контрактам с МО), выпуск опытных образцов в рамках инициативных НИОКР нашего предприятия.
Бронированный однообъемный автомобиль К-53949 в цехе "Завода специальных автомобилей" АО "Ремдизель", 2017 год (с) АО "Ремдизель"
Бронированный однообъемный автомобиль К-53949 в цехе "Завода специальных автомобилей" АО "Ремдизель", 2017 год (с) АО "Ремдизель"
При этом каждое из этих направлений внутри себя содержит большой объем работ, которые мы выполняем, и которые были заложены еще при создании ЗСА в 2013 году. А ЗСА создавался именно с осознанием того, что это должно быть отдельное предприятие с новым подходом к созданию техники и освоению новых технологий. Мы несколько иначе подошли к вопросам, связанным с обработкой металла, его сваркой, мы по-другому подошли к тематике керамической защиты. Впрочем, процесс формирования предприятия еще не окончен, коллектив продолжает сколачиваться, формируется пакет заказов и т.д. С 2013 года мы синхронизировали процесс ведения ОКР и выпуска продукции по контрактам с нашими заказчиками. Это позволило нам не просто выполнять опытные работы, но и зарабатывать деньги: в 2016 году объем выпуска продукции по контрактам МО РФ составил порядка 3 млрд руб.
Имеется еще один аспект. Это создание семейства защищенных автомобилей. В этом случае во главу угла ставился вопрос защиты личного состава от различных поражающих факторов (баллистические средства поражения, минные устройства и т.д.). Это тоже один из тех краеугольных камней, которые были положены в философию создания той техники, которая создавалась и создается на площадях ЗСА. Причем это немаленькая производственная площадка – порядка 50 тыс. кв. метров.
В рамках ваших конструкторских работ, имелась ли задача по поставке этой перспективной техники на экспорт, или эта идея возникла спонтанно?
Эта тема, безусловно, существует и когда создаются машины и образцы их рассматривают под разным углом, и мы здесь не исключение. Наше сотрудничество с российскими силовыми ведомствами дает нам возможность «пощупать» нашу технику руками тех, кто ее будет эксплуатировать в России, но в то же время мы сразу же закладывали возможность экспортных поставок и вели на этот счет работу с соответствующими подразделениями АО «Рособоронэкспорт», чтобы они видели, куда мы движемся еще на стадии создания техники. И они нам давали свои замечания и наблюдения относительно того, как данный образец будет смотреться в глазах инозаказчика.
То есть «Рособоронэкспорт» вам давал советы с точки зрения маркетинга?
Мы проводили с ними встречи и в Москве, и здесь, в Набережных Челнах. Мы показывали то перспективное направление и вектор нашего развития на ближайшие несколько лет. На первом этапе мы показывали картинки тех семейств, которые мы видим в перспективе. Мы рассказывали о совместной работе с нашими заказчиками (МО РФ и ряд российских предприятий ОПК). Полагаю, мы правильно избрали эту тактику и продолжаем двигаться в этом направлении.
Не секрет, что некоторые российские системы вооружения разрабатывались для инозаказчика. Есть ли у ЗСА чисто экспортный образец автомобиля, который не был заказан силовыми ведомствами России?
В чистом виде такого образца у нас нет. Мы приняли те рекомендации к нашей технике от «Рособоронэкспорта» и стараемся их воплотить, чтобы иметь вариант для инозаказчика. Но эта работа еще не закончена.
Имели ли место переговоры с инозакачиками на поставки вашей продукции?
Да, они были в рамках форума «Армия-2016», они продолжаются по сегодняшний день. Более того, те делегации и заказчики, которые приезжают на соседнее ПАО «КАМАЗ» за серийными машинами, интересуются и теми направлениями работы, которые ведутся в окрестных предприятиях, которые отличаются от классической линейки «КАМАЗа». У нас проводятся регулярные встречи и показы продукции, мы планомерно продвигаемся вперед и проводим предконтрактную работу.
А правильно ли говорить о том, что бронированный корпусной автомобиль К-63969 создавался специально для экспорта?
К-63969 создавалась в рамках ОКР с МО РФ, при ее создании мы ориентировались на лучшие мировые образцы, что хорошо видно по ее внешнему виду. Но мы продвигаем ее на экспорт. Отмечу, что сейчас экспортных заказов у предприятия нет, даже на бронеавтомобиль К-43269 «Выстрел».
А гипотетически, может ли пойти на экспорт бронированный модульный автомобиль К-63968 «Тайфун»?
Гипотетически возможно все, но в итоге все будет зависеть от нашего умения вести переговоры с заказчиком и слышать его пожелания. В качестве базовой платформы – безусловно, экспортные перспективы имеются, но не в том виде, как имеет место сейчас, а с определенными доработками.
На эту машину есть заказ МО РФ, они поставляются в различные рода войск, их эксплуатация ведется на различной территории и под разные задачи. И нам еще надо ее дорабатывать под конкретных заказчиков. Но эта машина является нашим флагманским продуктом, а вот на втором месте идет К-43269 «Выстрел», который мы сейчас реанимируем, освоив производство бронекорпусов для этой машины и проводя ее доработки, в том числе и в области технологии производства. Это нам позволит, возможно, даже снизить цену на эту машину, сделав ее более доступной для заказчиков. Причем по ним сейчас даже идут работы в части возможности поставок на экспорт.
А вы можете создать машину под конкретный заказ инозаказчика?
Конечно, но здесь важено, насколько она будет отличаться от той линейки, которая у нас освоена или осваивается. Ведь совсем новая модель будет в иной ценовой категории. В принципе, та линейка, которая у нас есть, покрывает широкий спектр рынка, если смотреть по грузоподъемности (от одной-двух до 30 и даже 100 тонн), численности десанта, уровню защиты и по своему функционалу.
Кого вы считаете самым главным своим конкурентом на мировом рынке?
Сложно сказать. Не будем лукавить, мы только заявляем о себе. Мы еще позиционируем себя как новое предприятие на этом рынке. Мы показываем себя, выезжаем на выставки. И пока для нас главный конкурент это время, мы должны все сделать как можно быстрее и быстрее завязать диалог с потенциальным потребителем.
А в России конкуренты имеются?
Рынок защищенных автомобилей весьма неоднозначный. У всех российских брендов, которые работают по заказам Российской армии, в той или иной степени существуют машины с похожими характеристиками. Другое дело, что эти машины, на наш взгляд, существенно отличаются в подходе к проектированию. Мы рассматриваем защиту не просто как сталь, а как комплекс мероприятий и конструкторских решений, которые позволяют защитить личный состав. Это не только броне- или керамическая защита. Это и внедрение плавающих полов, и навешивание на борта противоминной защиты и ряд других мер. И в этом вопросе мы очень щепетильно относились к проектированию и испытаниям. Нам было важно отступить от тех ГОСТов и требований, которые существовали и существуют при испытаниях этих машин, так как, по нашему мнению, это прошлый век в силу того, что они не дают «цифровой» оценки испытаний. Мы одни из первых применили манекены в ходе испытаний и МО РФ пошло нам навстречу. И после этого мы узнали, что для этих полигонов были осуществлены закупки подобных манекенов.
Каким образом предприятие проводит импортозамещение? Имеются ли на этом пути сложности?
Импортозамещение как процесс существовало, существует и будет существовать, ведь всегда есть желание освоить ту или иную технологию и продукт. Начиная с момента создания завода идет динамичный и видимый процесс перехода того, что имело место в 2013 году, когда мы фактически собирали машины из крупных узлов и модулей, взяв на себя только некоторые технологические процессы. И с каждым годом мы прирастали новыми знаниями и компетенциями, и одновременно с нашими соисполнителями в России мы проводили и проводим работу, в ходе которой они предлагают свои возможности по замене импортных продуктов, и даже их усовершенствования.
В этом плане даже с иностранными предприятиями, с которыми мы сотрудничали и продолжаем сотрудничать найден баланс и взаимопонимание, в ходе нашего освоения аналогов их продукции с их стороны явной негативной реакции мы не увидели. К сожалению, эти объемы не очень большие, но они будут увеличиваться.
А после введения санкций в 2014 году имели ли место отказы западных компаний от работы с вами?
Практически нет. Скорее, были переформатированы некоторые вещи в поставках. Понятно, что мы в этом вопросе напряглись, начали оценивать риски, порой эту ситуацию рисовали себе в мрачных тонах, но пока сия чаша нас миновала. Но санкции никто не снимал, они остаются, как сохраняется и определенная напряженность. В рабочих моментах мы достигаем правильных решений и совсем критичных отказов в поставках не было.
А можно ли назвать примеры импортозамещения по серийной продукции, каков масштаб освоения продукции в России?
Если говорить про это, то мы начинаем с себя. Мы же не просто сборочный цех, мы завод, который изготавливает те или иные комплектующие под наши же машины. Если говорить о защищенности, основных узлах машин, то здесь можно сказать, что эти узлы 100% изготавливаются на ЗСА. Я не говорю о керамической броне, это пока не наша компетенция. А вот что касается стали и защищенных модулей, то это наша тема, и количество освоенных нами изделий исчисляется порядка 2500-3000 наименований по всем семействам наших автомобилей. Если учитывать и наших соисполнителей (например, по подвеске, системам подкачки воздуха, электроники, программного обеспечения), то и здесь динамика весьма положительная.
Для нас 2017 год вообще очень важный – на государственные испытания выходит сразу несколько машин. И в этом ключе мы можем сказать, что те комплектующие, которые на первой стадии были из числа покупных, уже производятся нами.
Как вы оцениваете перемены последних лет в оплате ГОЗ (снижение авансирования, рост отчетности по полученным от МО России средствам и т.д.)?
С ГОЗ в последнее время стало работать сложнее, сейчас стало намного больше всяких ужесточений, проверок, связанных с контролем движения денежных средств. Контроль, безусловно, должен быть, но вокруг этого возникает много бюрократии. И здесь мы тратим много времени. Тут, наверное, можно рассмотреть и иные механизмы, которые приведут к упрощению этих процедур.
Но при этом объемы ГОЗ в 2017 году у нас остались примерно те же. В штуках производимой продукции мы немного потеряли, так как произошли некоторые ценовые изменения.
Что касается авансирования, то мы понимаем, что 100% аванс, как было раньше, это наверное перебор, но 50/50 тоже не всегда хватает для того, чтобы профинансировать как и свои закупки, так и соисполнителей.
А присутствует ли ваша продукция в новой Государственной программе вооружения на период до 2025 года?
Да, безусловно. Мы также участвовали в переговорах с заказывающими управлениями МО РФ, включая самое главное для нас – Главное автобронетанковое управление и формирование заказа в рамках ГПВ-2025 происходило с нашим участием.
Не является секретом, что ваша техника используется не только в мирных условиях, но и применяется в различных конфликтах, в том числе и Сирии, где
были замечены бронеавтомобили К-63968. Есть ли у предприятия «обратная связь» относительно опыта эксплуатации этих машин в частях и в Сирии? Планируются ли доработки и модернизации с учетом этого опыта?
То решение, которое в свое время было принято по К-63968 «Тайфун» - синхронизировать поставку машин с литерой «О» (литера главного конструктора) и подписание контракта было правильным, так как мы смогли поставлять машины и отслеживать опыт эксплуатации наших машин непосредственно в частях и достаточно оперативно вносить доработки как в эти образцы, так и в те, которые находились на испытаниях. У нас есть выездная бригада, которая осуществляет эксплуатацию и техобслуживание, а также вносит изменения в некоторые элементы конструкции.
ВДВ России заказали предприятию разработку бронеавтомобиля К-4386 «Тайфун-ВДВ»? Каково состояние программы на начало 2017 года? Планируется ли ее экспортный образец?
Машина проходит испытания, она сейчас на копровых испытаниях, а также испытаниях вооружения. Есть первые результаты предварительных испытаний, по которым мы создаем образцы для государственных испытаний. ВДВ пока работают над этой машиной вместе с нами, и, судя по тому, какой интерес они к ней проявляют, интерес с ней работать у десантников есть.
Какова ситуация с программой разработки бронированной машины К-53949?
Есть определенное пересечение характеристик между машинами К-53949 и К-4386: это схожие показатели грузоподъемности, числу перевозимых военнослужащих и т.д. Но есть и серьезные отличия, внешне, наверное, не очень заметные. К-4386 – это корпусная машина, в отличие от рамной конструкции К-53949. Это позволяет достичь модульности. То есть на базе этого шасси можно создавать различные машины, например, с двухместной кабиной и модулем или четырехместной кабиной. В результате у нас получается отдельный продукт – шасси, на основе которого можно конструировать специальные конструкции для той или иной страны или заказчика.
Бронированный однообъемный автомобиль К-53949 в цехе "Завода специальных автомобилей" АО "Ремдизель", вид на крышу, 2017 год (с) АО "Ремдизель"
Мы готовы поставлять шасси К-53949 заказчику, который уже сам сможет устанавливать на нее полезную нагрузку. Многие конструктивные решения в этой машине пересекаются с более крупными нашими машинами, например, К-63968: это и главные передачи, и мосты, и редукторы, и конструкция рам. При этом он сопоставим с ними по уровню защищенности.
Мы начинали разработку этой машины в инициативном порядке, но затем МО РФ проявило к ней заинтересованность, и теперь это уже заказ со стороны военного ведомства. Но только на опытные машины, а по серийной продукции сейчас как раз идет стадия переговоров, и видимо в ближайшее время мы получим результат.
У нас есть наработки по совершенствованию подвески и гидравлической системы, но пока окончательный облик машины находится на этапе формирования.
На каком этапе находится программа разработки шасси семейства К-53958 «Торнадо»?
Это очень новый и интересный продукт для нас, абсолютно новый. На это шасси может быть установлена широкая номенклатура полезной нагрузки массой от восьми до 30 тонн, в зависимости от различных исполнений по мостам. Кроме того, это новое слово в части защищенности экипажа. У машины есть варианты по исполнению кабины – она может быть однорядной и двухрядной. И мы совместно над этим работаем совместно с нашими заказчиками – тульским Конструкторским бюро приборостроения. «Торнадо» наша инициативная разработка с Тулой, но под определенным контролем со стороны МО РФ. Но финансирования от министерства обороны нет. И сейчас мы прилагаем все усилия, чтобы ускорить ее разработку.
Известно, что ЗСА ведет работы по перспективным шасси НИР «Платформа». Каково состояние данной программы?
В отношении «Платформы» в прессе сейчас идет много негативных эмоций и голословных утверждений, при этом в нашей работе с МО РФ эмоций практически нет, есть обоюдное понимание того, что и они как разработчик технического задания, и мы как исполнитель, делают это впервые. Данный проект уникален для машиностроительной отрасли. Заказчик запросил то, что никто и никогда не делал. Разработано семейство шасси с целым рядом инновационных узлов, позволяющих иметь технике ряд преимуществ перед аналогами. Хотя аналоги я даже не смогу назвать. То есть это по-настоящему уникальное семейство спецтехники.
Если оглянуться на несколько лет назад и посмотреть на первые разработки, то, безусловно, наши компетенции значительно увеличились, мы много приобрели: в плане технологий, в плане научных и технологических кадров, методики испытаний, программных продуктов и т.д. В настоящее время машины проходят государственные испытания, на основе этого проекта мы уже создаем машины под конкретных заказчиков. И даже идут отгрузки, хотя и в небольших количествах. То есть мы вплотную подошли ко «второй серии», когда мы получаем заказы от конкретных предприятий для их ОКР. Мы продолжаем развивать этот продукт и считаем его очень перспективным. Наши заказчики видят это и понимают. Интерес со стороны Министерства обороны не снижается, причем со стороны различных родов войск, управлений и этот интерес не будет ослабевать. А мы должны его подпитывать путем устранения имеющихся замечаний, которые, безусловно, есть.
Интервью взял Андрей Фролов